Магиня для эмиссара - Страница 139

139

И, кстати, тогда Соль, когда вырастет, сможет сама читать книги моей свекрови.

Тоже плюс.

Следующее утро началось с потрясения.

В плохом смысле слова.

Рейна по амулету связи вызвал Риналдо. Срочно. Причиной послужило известие, что «кузен Тулайн найден у себя в спальне мёртвым».

— Я еду с тобой!

— Сита, нет! Это не нужно и вдобавок опасно. Кроме того, ньерам нечего делать на месте преступления.

Непроизнесённое «особенно когда место преступления — чужая спальня» повисло в воздухе.

— Рейн! — я сузила глаза. — Я не просто твоя жена и ньера, я — маг. Сильный маг. И если там что-то нечисто с магической точки зрения, я смогу это понять. Но, пока мы с тобой тут спорим, время уходит и следы развеиваются.

— Сита!

— Свяжись с Риналдо. Давай мы оба придём под покровом «отвода глаз». Это безопасно.

М-да, кажется, я попрала все правила приличия…

Покосилась на мужа. Тот вздохнул и качнул головой. Понять, о чём он думает, было легко — Рейн жалел, что поддался на уговоры и взял меня с собой.

Мы, невидимые остальным, стояли в спальне Тулайна. Сам хозяин лежал на огромной кровати, прикрытый только куском простыни поперёк бёдер. И умер третий наследник престола Таристы явно не от благопристойного сердечного приступа: всё вокруг — бельё, стойки кровати, стена, даже балдахин — было забрызгано, залито, заляпано кровью. В грудь и живот Тулайна раз пятнадцать ткнули кинжалом.

Я сглотнула и отвела глаза. Хорошо, что поесть не успели.

Труп Тулайна был в спальне не единственным — на ковре рядом с туалетным столиком сломанной куклой лежала рыжеволосая Риалла с перерезанным горлом. Правая рука девушки была бессильно откинута в сторону, рядом с раскрытой ладонью валялся заляпанный кровью кинжал с чёрной роговой рукоятью. На Риалле не было ничего, кроме непонятной сбруи из кожаных ремней, пропитанных кровью чёрных чулок и бурой корки уже подсохшей крови. Вид жуткий…

Рейн, аккуратно переступив через угол набухшего от крови ковра, потянулся к белому листку на столике. Прочёл, качнул головой, протянул лист мне.

...

«Он меня не отпустит. Но я больше не могу, не могу, не могу выносить этого!

Простите меня, простите, простите!»

Буквы кривились, прыгали, строчки загибались вниз. На нижней кромке листа остался кровавый отпечаток — след большого пальца. Подписи не было.

Я попробовала сосредоточиться, пытаясь представить, что здесь произошло. Выходит, он её мучил и не позволял уйти. Она дождалась, пока Тулайн уснёт, — и решилась. Сначала отомстила ему за боль и унижения, истыкав ножом. А потом, поняв, что натворила, написала эту записку и покончила с собой.

Качнула головой. Что-то мне во всём этом не нравилось… Я видела ньеру Риаллу лишь однажды, но это было всего пару дней назад, и она не показалась мне настолько забитой и удручённой. Наоборот, я запомнила оценивающий взгляд, которым рыжеволосая пассия Тулайна оглядела меня, сравнивая моё скромное домашнее платье со своим блестящим нарядом, мои серебряные серьги — со своим бриллиантовым гарнитуром. И её порозовевшие щеки и улыбку удовлетворённого тщеславия: «Я — лучше!»

Такие вымотают нервы всем вокруг, но себя убивать не станут.

И ещё: у нас дома она не сторонилась Тулайна, наоборот, довольно висла у того на руке. Те, кому кто-то физически противен, так себя не ведут.

Наконец, не могу представить себе ньеры, которая перерезала бы себе при самоубийстве горло. Даже если это физически не сложно, девушки всегда думают, как они будут выглядеть. В том числе и после смерти. Риалла же выглядела жутко — изуродованная, голышом, в корке запекшейся крови. Ньеры такого не делают.

— Не веришь? — покосился на меня Рейн.

— Сомневаюсь, — кивнула я.

— А почему? — поинтересовался муж.

Изложила свои соображения. Рейн качнул головой.

— А вот я заметил кое-что другое. Вспомни, как она разглядывала у нас статуэтку льва с камина. А потом попросила глоток лимонада…

Я задумалась. Посмотрела на лежащую на ковре с разметавшимися волосами рыжую, на откинутую белую руку и чёрный нож рядом…

— Статуэтку и стакан она брала левой рукой. А кинжал почему-то взяла в правую!

— Верно, — кивнул Рейн. — И на записке отпечатков маловато. Если она писала её после того, как убила любовника, крови должно быть намного больше. Если до того — не должно быть вообще. — Шагнул к кровати, склонился над трупом. — Тело лежит на спине. Били сверху, видно по направлению порезов. И большинство ударов пришлись на левую половину тела. Вывод — поработал правша. — Озабоченно посмотрел на меня: — Сита, ты белая как бумага. Тебе плохо?

Да нет, ничего… Покойников, в том числе и производства моего мужа, я уже видела. А этих двоих почти не знала… Точнее, знала ровно настолько, чтобы понять, что ближе и знакомиться не хочу. Вот только от запаха крови почему-то мутит. Слишком её тут много…

— Рейн, давай я посмотрю на всё магическим зрением, а потом сяду где-нибудь в уголочке и подожду тебя, хорошо?

Муж кивнул.

Я внимательно начала осматривать комнату, концентрируя внимание на кровати, теле на ней, отдельных предметах. Странно, зачем в спальне нужен чёрный кожаный хлыст? А наручники? На прикроватной тумбочке стояли несколько склянок и банок — я их внимательно, но не прикасаясь, осмотрела. Содержимое мне не понравилось, но опасным оно не было и следов магии не несло.

Повезло мне, когда я, подобрав повыше подол, чтобы не запачкать кровью, подошла к телу Риаллы. Над её головой мерцали остатки магии… и этого заклинания я не знала.

139